Неточные совпадения
Слова
хозяйки были прерваны странным шипением, так что гость было испугался; шум походил на то, как бы вся комната наполнилась змеями; но, взглянувши вверх, он успокоился, ибо смекнул, что стенным часам пришла охота бить.
За шипеньем тотчас же последовало хрипенье, и, наконец, понатужась всеми силами, они пробили два часа таким звуком, как бы кто колотил палкой по разбитому горшку, после чего маятник
пошел опять покойно щелкать направо и налево.
Хозяйка уже изъявила было готовность
послать за пуховиками и подушками, но хозяин сказал: «Ничего, мы отдохнем в креслах», — и
хозяйка ушла.
«А где же Аркадий Николаич?» — спросила
хозяйка и, узнав, что он не показывался уже более часа,
послала за ним.
Но затем он решил сказать, что получил телеграмму на улице, когда выходил из дома. И
пошел гулять, а
за обедом объявил, что уезжает. Он видел, что Дмитрий поверил ему, а
хозяйка, нахмурясь, заговорила о завещании.
Поцеловал руку
хозяйки, остальным кивнул головой и
пошел, тяжело шаркая ногами;
хозяйка последовала
за ним.
Штольц не отвечал ему. Он соображал: «Брат переехал, хозяйство
пошло плохо — и точно оно так: все смотрит голо, бедно, грязно! Что ж
хозяйка за женщина? Обломов хвалит ее! она смотрит
за ним; он говорит о ней с жаром…»
В воскресенье он был с визитом у
хозяйки, пил кофе, ел горячий пирог и к обеду
посылал Захара на ту сторону
за мороженым и конфектами для детей.
— Вот только домелю кофе, — шептала про себя
хозяйка, — сахар буду колоть. Еще не забыть
за корицей
послать.
— Кого вам? — спросит он и, услыхав имя Ильи Ильича или
хозяйки дома, молча укажет крыльцо и примется опять рубить дрова, а посетитель по чистой, усыпанной песком тропинке
пойдет к крыльцу, на ступеньках которого постлан простой, чистый коврик, дернет
за медную, ярко вычищенную ручку колокольчика, и дверь отворит Анисья, дети, иногда сама
хозяйка или Захар — Захар после всех.
«Что же это? как можно?» — закричите вы на меня… «А что ж с ним делать? не
послать же в самом деле в Россию». — «В стакан поставить да на стол». — «Знаю, знаю. На море это не совсем удобно». — «Так зачем и говорить
хозяйке, что
пошлете в Россию?» Что это
за житье — никогда не солги!
— Приехала домой, — продолжала Маслова, уже смелее глядя на одного председателя, — отдала
хозяйке деньги и легла спать. Только заснула — наша девушка Берта будит меня. «Ступай, твой купец опять приехал». Я не хотела выходить, но мадам велела. Тут он, — она опять с явным ужасом выговорила это слово: он, — он всё поил наших девушек, потом хотел
послать еще
за вином, а деньги у него все вышли.
Хозяйка ему не поверила. Тогда он меня
послал к себе в номер. И сказал, где деньги и сколько взять. Я и поехала.
Как только она позвала Верочку к папеньке и маменьке, тотчас же побежала сказать жене хозяйкина повара, что «ваш барин сосватал нашу барышню»; призвали младшую горничную
хозяйки, стали упрекать, что она не по — приятельски себя ведет, ничего им до сих пор не сказала; младшая горничная не могла взять в толк,
за какую скрытность порицают ее — она никогда ничего не скрывала; ей сказали — «я сама ничего не слышала», — перед нею извинились, что напрасно ее поклепали в скрытности, она побежала сообщить новость старшей горничной, старшая горничная сказала: «значит, это он сделал потихоньку от матери, коли я ничего не слыхала, уж я все то должна знать, что Анна Петровна знает», и
пошла сообщить барыне.
Видя, что сын ушел, Анна Петровна прекратила обморок. Сын решительно отбивается от рук! В ответ на «запрещаю!» он объясняет, что дом принадлежит ему! — Анна Петровна подумала, подумала, излила свою скорбь старшей горничной, которая в этом случае совершенно разделяла чувства
хозяйки по презрению к дочери управляющего, посоветовалась с нею и
послала за управляющим.
— Я покоряюсь необходимостям (je me plie aux necessites). Он куда-то ехал; я оставил его и
пошел вниз, там застал я Саффи, Гверцони, Мордини, Ричардсона, все были вне себя от отъезда Гарибальди. Взошла m-me Сили и
за ней пожилая, худенькая, подвижная француженка, которая адресовалась с чрезвычайным красноречием к
хозяйке дома, говоря о счастье познакомиться с такой personne distinguee. [выдающейся личностью (фр.).] M-me Сили обратилась к Стансфильду, прося его перевести, в чем дело. Француженка продолжала...
Она решается не видеть и удаляется в гостиную. Из залы доносятся звуки кадрили на мотив «
Шли наши ребята»; около матушки сменяются дамы одна
за другой и поздравляют ее с успехами дочери. Попадаются и совсем незнакомые, которые тоже говорят о сестрице. Чтоб не слышать пересудов и не сделать какой-нибудь истории, матушка вынуждена беспрерывно переходить с места на место.
Хозяйка дома даже сочла нужным извиниться перед нею.
— Смейся, смейся! — говорил кузнец, выходя вслед
за ними. — Я сам смеюсь над собою! Думаю, и не могу вздумать, куда девался ум мой. Она меня не любит, — ну, бог с ней! будто только на всем свете одна Оксана.
Слава богу, дивчат много хороших и без нее на селе. Да что Оксана? с нее никогда не будет доброй
хозяйки; она только мастерица рядиться. Нет, полно, пора перестать дурачиться.
Между тем обед кончился. Григорий Григорьевич отправился в свою комнату, по обыкновению, немножко всхрапнуть; а гости
пошли вслед
за старушкою
хозяйкою и барышнями в гостиную, где тот самый стол, на котором оставили они, выходя обедать, водку, как бы превращением каким, покрылся блюдечками с вареньем разных сортов и блюдами с арбузами, вишнями и дынями.
В пять часов утра
хозяйка будила
идти за водой на бассейн или на Сухаревку, или на Трубу.
Бегали от побоев портные, сапожники, парикмахеры, столяры, маляры, особенно служившие у маленьких хозяйчиков — «грызиков», где они, кроме учения ремеслу этими хозяйчиками, а главное — их пьяными мастерами и
хозяйками употреблялись на всякие побегушки. Их, в опорках и полуголых,
посылали во всякое время с ведрами на бассейн
за водой, они вставали раньше всех в квартире, приносили дрова, еще затемно ставили самовары.
Мужики-поселенцы
идут за толпой с честными, простыми мыслями: им нужна
хозяйка.
Они, наслаждаясь подобным угощением, весьма часто трепали
хозяйку по плечу,
посылая ее то
за тамчи (табак), то
за чаем».]
В три часа ночи раздался звонок запоздавшей кухарки. Ей отпер Красин и, идучи
за шляпой, столкнулся в зале с Мечниковой и Ревякиным. Оба они раскланялись с
хозяйкой и
пошли благополучно.
Раиса Павловна тревожно поглядывала на часы, считая минуты, когда ей нужно будет
идти в столовую в качестве
хозяйки и вывести
за собой «галок», как необходимый элемент, в видах оживления предстоящей трапезы. Прасковья Семеновна в счет не
шла.
— Или вы сейчас одевайтесь, или я уеду один! — прикрикнул он таким тоном, что Полина сочла
за лучшее смириться и с затаенным волнением сейчас же оделась, но только совершенно уж без всякого вкуса. Когда появились они в зале,
хозяйка сейчас же
пошла им навстречу.
Хозяйка пошла его проводить и, поставив опять сынишку к стулу, вышла
за ним в переднюю.
Впереди всех, например,
пошла хозяйка с Четвериковым;
за ними покатили генеральшу в креслах, и князь, делая вид, что как будто бы ведет ее под руку,
пошел около нее.
«А! она хочет вознаградить меня
за временную, невольную небрежность, — думал он, — не она, а я виноват: как можно было так непростительно вести себя? этим только вооружишь против себя; чужой человек, новое знакомство… очень натурально, что она, как
хозяйка… А! вон выходит из-за куста с узенькой тропинки,
идет к решетке, тут остановится и будет ждать…»
Это разом всех привело в нормальное настроение. Тайные советники забыли об уфимских землях и, плавно откидывая ногами, двинулись
за хозяйкой; Иван Тимофеич бросился вперед расчищать гостям дорогу; Очищенный вытянул шею, как боевой конь, и щелкнул себя по галстуху; даже"наш собственный корреспондент" — и тот сделал движение языком, как будто собрался его пососать. В тылу, неслышно ступая ногами,
шел злополучный меняло.
По временам случались и драки, но
хозяйка обладала на этот счет таким тактом, что подравшиеся при первом намеке на будочника немедленно унимались и
посылали за пивом.
Вздыхая и не спеша,
за ними
шёл Базунов, Ревякин стремительно подбегал к дамам, приглашая их разделить компанию, они, жеманясь, отказывались, комната наполнялась оживлённым шумом, смехом, шелестом юбок, звоном стекла, чавканьем и похвалами умелой
хозяйке.
Она не успела еще отворить плетня, как громадная буйволица, провожаемая комарами, мыча проламывается сквозь ворота;
за ней медленно
идут сытые коровы, большими глазами признавая
хозяйку и хвостом мерно хлеща себя по бокам.
Его задержали, привели домой и
послали хозяйку за доктором.
Квашня. Чтобы я, — говорю, — свободная женщина, сама себе
хозяйка, да кому-нибудь в паспорт вписалась, чтобы я мужчине в крепость себя отдала — нет! Да будь он хоть принц американский — не подумаю замуж
за него
идти.
Вот он, убрав коней,
идет в жаркую, набитую народом избу, крестится, садится
за полную деревянную чашку, ведя веселую речь с
хозяйкой и товарищами.
— Ай да наши — чуваши! — одобрительно воскликнул Грачёв. — А я тоже, — из типографии прогнали
за озорство, так я к живописцу поступил краски тереть и всякое там… Да, чёрт её, на сырую вывеску сел однажды… ну — начали они меня пороть! Вот пороли, черти! И хозяин, и
хозяйка, и мастер… прямо того и жди, что помрут с устатка… Теперь я у водопроводчика работаю. Шесть целковых в месяц… Ходил обедать, а теперь на работу
иду…
— Я ко всенощной
пойду, — сказал он, обернувшись к двери.
Хозяйка стояла как раз в двери, держась руками
за косяки, и смотрела на него с любопытством. Илью смутил её пристальный взгляд, и, как бы извиняясь пред нею, он проговорил...
Сильно бились сердца их, стесненные непонятным предчувствием, они
шли, удерживая дыхание, скользя по росистой траве, продираясь между коноплей и вязких гряд, зацепляя поминутно ногами или
за кирпич или
за хворост; вороньи пугалы казались им людьми, и каждый раз, когда полевая крыса кидалась из-под ног их, они вздрагивали, Борис Петрович хватался
за рукоятку охотничьего ножа, а Юрий
за шпагу… но, к счастию, все их страхи были напрасны, и они благополучно приближились к темному овину;
хозяйка вошла туда,
за нею Борис Петрович и Юрий; она подвела их к одному темному углу, где находилось два сусека, один из них с хлебом, а другой до половины наваленный соломой.
— Батюшка! — сказал Юрий, которого вы, вероятно, узнали, приметно изменившимся голосом и в потемках ощупывая предметы, — проснитесь! где вы!.. проснитесь!.. дело
идет о жизни и смерти!.. послушай, — продолжал он шепотом, обратясь к полусонной
хозяйке и внезапно схватив ее
за горло: — где мой отец? что вы с ним сделали?..
— Пойдём-ка со мной, Ульяна Ивановна, — приказал Артамонов и, не глядя,
идёт ли
хозяйка за ним, вышел из комнаты.
Рябинин лежал в совершенном беспамятстве до самого вечера. Наконец хозяйка-чухонка, вспомнив, что жилец сегодня не выходил из комнаты, догадалась войти к нему и, увидев бедного юношу, разметавшегося в сильнейшем жару и бормотавшего всякую чепуху, испугалась, испустила какое-то восклицание на своем непонятном диалекте и
послала девочку
за доктором. Доктор приехал, посмотрел, пощупал, послушал, помычал, присел к столу и, прописав рецепт, уехал, а Рябинин продолжал бредить и метаться.
В этот день дядя, державший вообще прекрасный стол, не щадил никаких издержек, чтобы угостить на
славу, и мать являлась
за столом на Ядрине такою же
хозяйкой, какой была и в Новоселках.
— Да, она любит и понимает. Если после моей смерти ей достанется сад и она будет
хозяйкой, то, конечно, лучшего и желать нельзя. Ну, а если, не дай бог, она выйдет замуж? — зашептал Егор Семеныч и испуганно посмотрел на Коврина. — То-то вот и есть! Выйдет замуж,
пойдут дети, тут уже о саде некогда думать. Я чего боюсь главным образом: выйдет
за какого-нибудь молодца, а тот сжадничает и сдаст сад в аренду торговкам, и все
пойдет к черту в первый же год! В нашем деле бабы — бич божий!
Татьяна Ивановна, войдя к
хозяйке, которая со всеми своими дочерьми сидела в спальной, тотчас же рассыпалась в разговорах: поздравила всех с приездом Антона Федотыча, засвидетельствовала почтение от Хозарова и затем начала рассказывать, как ее однажды, когда она
шла от одной знакомой вечером, остановили двое мужчин и так напугали, что она после недели две была больна горячкою, а потом принялась в этом же роде
за разные анекдоты; описала несчастье одной ее знакомой, на которую тоже вечером кинулись из одного купеческого дома две собаки и укусили ей ногу; рассказала об одном знакомом ей мужчине — молодце и смельчаке, которого ночью мошенники схватили на площади и раздели донага.
Ну как, я говорю, надорвется, да какой грех выйдет?» — «Что-ста, говорит, али мне из-за вас околевать в лесу?» — «Я, говорю, батька, сам собой этого дела не обегаю; а что теперича для спорыньи, пожалуйста,
пошли хоть старшую сестру со мной, а
хозяйку мою побереги; я, говорю, заслужу вам
за это».
— Шум был, княгиней его пугали, а он и на нее не обращает внимания, а от нас все слышно: и русские слова, и как он их пихнул
за дверь, и подушки выкинул… Я говорила
хозяйке, чтобы она
послала за полицией, но они, и мать и дочь, говорят: «не надо», говорят: «у него это пройдет», а мне, разумеется, — не мое дело.
Прежде, живя одним жалованьем, он должен был во многом себе отказывать; теперь же, напротив, у него была спокойная, прекрасно меблированная квартира, отличный стол, потому что
хозяйка и слышать не хотела, чтобы он
посылал за кушаньем в трактир; он мог обедать или с нею, или в своих комнатах, пригласив к себе даже несколько человек гостей; он ездил в театр, до которого был страстный охотник, уже не в партер, часа
за два до представления, в давку и тесноту, а в кресло; покупал разные книги, в особенности относящиеся к военным наукам, имел общество любимых и любящих его товарищей, — казалось, чего бы ему недоставало?..
Сконфуженно улыбается во все стороны.
Хозяйка идет в переднюю и запирает
за собой дверь. Гости шепчутся.
Уж стол накрыт; давно пора;
Хозяйка ждет нетерпеливо.
Дверь отворилась, входит граф;
Наталья Павловна, привстав,
Осведомляется учтиво,
Каков он? что нога его?
Граф отвечает: ничего.
Идут за стол; вот он садится,
К ней подвигает свой прибор
И начинает разговор:
Святую Русь бранит, дивится,
Как можно жить в ее снегах,
Жалеет о Париже страх.
— Ишь ты! — усмехнулся отец. — Я его на Волгу
за делом
посылал, а он девок там разыскивал. Счастлив твой Бог, что поставку хорошо обладил, не то бы я
за твое малодушие спину-то нагрел бы. У меня думать не смей самому невесту искать… Каку даст отец, таку и бери… Вот тебе и сказ… А жениться тебе в самом деле пора. Без бабы и по хозяйству все не ходко
идет, да и в дому жи́лом не пахнет… По осени беспременно надо свадьбу сварганить, надоело без
хозяйки в доме.
— Слушай, Аксинья, — говорил
хозяйке своей Патап Максимыч, — с самой той поры, как взяли мы Груню в дочери, Господь, видимо, благословляет нас. Сиротка к нам в дом счастье принесла, и я так в мыслях держу: что ни подал нам Бог, —
за нее,
за голубку, все подал. Смотри ж у меня, — не ровен час, все под Богом ходим, — коли вдруг
пошлет мне Господь смертный час, и не успею я насчет Груни распоряженья сделать, ты без меня ее не обидь.